В этом году Обнинск отмечает крупный праздник – 65-летие Первой в мире АЭС.

В преддверии этой даты еженедельник «ВЫ и МЫ» совместно с Физико-энергетическим институтом запустил спецпроект «Мирный атом в вопросах и ответах».

У истоков советского атомного проекта стояло много великих людей, однако главную роль здесь играли два мастодонта – научный руководитель Игорь Васильевич КУРЧАТОВ и министр среднего машиностроения Ефим Павлович СЛАВСКИЙ. Причем, по воспоминаниям очевидцев, отношение со стороны властей к этим неординарным людям можно разделить на два периода – до создания первой советской атомной бомбы и после.

«ОН ХОТЬ И БЫЛ БОЛЬШИМ УЧЕНЫМ, НЕ СТРОИЛ ИЗ СЕБЯ ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА»

Кто бы мог подумать, но именно бомба стала краеугольным камнем в вопросе развития «мирного» атомного направления и появления Первой в мире АЭС. После того, как советские ученые произвели взрыв, политики всего мира и научное сообщество стали все чаще говорить, что дальнейшее развитие военного направления рано или поздно приведет к краху не только отдельной страны, а всего человечества в целом.

Создать принципиально новый объект – Первую в мире АЭС – коллектив под руководством Курчатова смог менее чем за четыре года, два из которых ушло на строительство, и один – на проектирование объекта.

Примечательно, что в ранние годы «отец» советской атомной бомбы – именно так называли Игоря Васильевича КУРЧАТОВА – точными науками не увлекался, предпочитая гуманитарные направления. Жизнь будущего академика перевернула книга «Успехи современной техники», которая изменила взгляды мальчишки.

– Делайте в работе, в жизни только самое главное. Иначе второстепенное, хотя и ненужное, легко заполнит вашу жизнь, возьмет все силы, и до главного вы не дойдете… Исследуйте то, что приведет вас к цели, – говорил своему окружению Курчатов.

Участник пуска Первой в мире АЭС Лев КОЧЕТКОВ вспоминает, что когда он приехал на объект, ему поручили провести физические расчеты реактора:

– А методик еще не было, поэтому устраивали мозговой штурм и консультировались даже с Курчатовым, как рассчитывать.

Очевидцы говорят, что Игорь Васильевич с обычными сотрудниками практически не общался, ведя обсуждения с руководителями.

– Думаю, что если была бы нужда, он бы не отказался и с нами побеседовать, – уверяет Лев Алексеевич. – Он хоть и был большим ученым, не строил из себя великого человека, у него какая-то скромность была, он со всеми разговаривал на равных.

Целеустремленный, волевой и неутомимый, – именно эти качества, по мнению знавших его людей, характеризуют Курчатова, но даже делая великие дела, Игорь Васильевич находил место для юмора.

– Мне рассказывали историю, – вспоминает ведущий специалист музейной группы ГНЦ РФ ФЭИ Михаил ГАЙДИН, – как однажды откачивали воду. И вдруг ее не стало, оказывается, это Курчатов наступил на шланг, стоит и улыбается.

– У тех, кто знал Курчатова лично, при воспоминании о нем светлели лица, — говорят музейщики. — Ведь многие ученые шли в атомный проект, жертвуя своими интересами. Работы проходили под грифом «секретно», поэтому об общении с иностранными коллегами можно было забыть. Но желание работать в команде Игоря Васильевича перевешивало все отрицательные моменты.

«ОН МОГ НАКРИЧАТЬ, НО ПОДЛОСТИ В НЕМ НЕ БЫЛО»

Во время строительства Первой в мире АЭС министр Средмаша Ефим Славский частенько присутствовал на объекте, сидел на стуле в реакторном зале и смотрел, как работают монтажники. А если возникали трудные моменты, Ефим Павлович прямо на месте проводил совещание, выслушивая мнения монтажников, и помогал найти правильное решение. Конфликты тоже случались, но за стены здания они никогда не выходили.

– Он мог накричать за ошибки, но подлости в нем не было, – говорит Кочетков.

Не секрет, что именно Славский отстоял Первую в мире АЭС, которую многие ученые предлагали закрыть сразу после пуска из-за множества аварийных ситуаций.

– Он сказал, что надо остановиться и провести ремонтные работы. И нечего думать об остановке реактора. Он нужен не для того, чтобы энергию вырабатывать, а чтобы проводить здесь эксперименты по проектам новых атомных станций, – вспоминает Лев Кочетков.

Правоту Ефима Павловича подтвердило время. Первая в мире АЭС проработала без каких-либо серьезных аварий 48 лет и дала старт развитию целого ряда научных направлений.